Начало жизни в Сибири
Ссыльная жизнь для декабристов была сложна, и каждый декабрист адаптировался по-разному. Некоторые имели поддержку, например, П.Н. Свистунов, который получал материальную и нравственную помощь от своей семьи. М.Н. Глебов, с другой стороны, жил без помощи. П.А. Муханов сделал многое для крестьян (занимался сельским хозяйством, спроектировал новую церковь и набросал предварительный чертеж плотины), но помнят о нем только по географическому названию «Муханова падь». (Т. А. Перцева, 13-14).
Несмотря на трудности, многие декабристы научились ценить Сибирь. О сибиряках Н.В. Басаргин написал: «Чем далее мы подвигались в Сибирь, <...> тем более она выигрывала в глазах моих. Простой народ казался мне гораздо свободнее, смышленее, даже и образованнее наших русских крестьян, и в особенности помещичьих. Он более понимал достоинство человека, более дорожил правами своими. Впоследствии мне не раз случалось слышать от тех, которые посещали Соединенные Штаты и жили там, что сибиряки имеют много сходства с американцами в своих нравах, привычках и даже образе жизни.» (Азадовский 80). Азадовский также отмечает, что для некоторых декабристов любить землю, на которой они находились в ссылке, было трудно. Например, Н.М. Муравьёв «… проклинал Ермака за завоевание Сибири, соделавшейся сучением и гробом для ссыльных». Тогда как А.Е. Розен отвечал ему: «Но в этом страна не виновата. Разве северные полосы наших <...> губерний также не могли служить местом изгнания?» (81).
Открытость декабристов и их изумление Сибирью и её населением привело к тому, что они начали изучать этот край. Н.В. Басаргин предвидел блестящую будущность Сибири. Сибирь обладала огромным пространством и дарами природы, ей было необходимо внимание добрых людей и государства (Азадовский 94-95). Так они предприняли первые попытки литературного и научного изучения Сибири. Д.И. Завалишин констатировал: «Мы первые явились в Сибирь людьми из высшего сословия, <...> они видели [в нас] участие и делаемое добро вместо насилия и вымогательства из собственного добра. Оттого от нас никто ничего не таил <...> [они] открывали нам то, чего никогда не открыли бы правительству. Оттого-то нам и можно было изучать край в действительной его истине». (Азадовский 95)
Из-за этого уважения к декабристам сибиряки присвоят им название «декабристы». Их жизнь после каторги привнесла в Сибирь образование, искусство и «часть Европы».
