This page is referenced by:

• 1 media/PSX_20180730_221642.jpg 2018-07-09T04:42:07-07:00 Наблюдение и Деятельность 24 Имея большое количество времени и энергии в изгнании, многие декабристы проводили свое время, наблюдая за своей новой средой, экспериментируя с сельским хозяйством и осуществляя этнографические исследования. Они поддерживали связь с местным населением, не оставались чужими и благодаря этому нашли много интересного в Сибири. image_header 2018-10-10T07:08:39-07:00 После каторги «готовясь к поселенческой жизни, многие декабристы овладевали ремеслами: прекрасными портными оказались князь Оболенский и Бобрищев-Пушкин, столярами – тот же Пушкин, Кюхельбекер, Загорецкий».¹ Но не все декабристы овладевали ремеслами только для выживания: некоторые просто хотели удовлетворить «лихорадочную жажду деятельности» (высказывание Розена), другие – просто «склонность к научной работе»,² а, например, Шаховской «вел наблюдения над местной природой из склонности вообще к научным занятиям и чтобы как-нибудь забыться в тех ужасных условиях, в которых протекала его ссылка».³ Вообще, декабристы занимались наблюдениями и деятельностью не из-за природной любознательности, они были направлены на эти действия. Но в конце концов «…росли краеведческие интересы декабристов в Сибири, углубляемые все растущей симпатией их к краю».⁴

  Деятельность

  Сельскохозяйственная деятельность Декабристов оказала огромное влияние на Сибирь: декабристы не только предоставили региону множество новых овощей, они также ознакомили местных жителей с сельскохозяйственной экономикой. Так, например, декабрист Бечастнов «…прижил в окрестностях Иркутска небывалые посевы незнакомой конопли», В.К. Тизенгаузен «…разбил у своего дома (в Ялуторовске) фруктовый сад», благодаря декабристам в разных местах Сибири появилось и многое другое: картофель, огурцы, арбузы и кукуруза.⁵ В некоторых случаях, обильный урожай помог «… снабдить многих неимущих жителей картофелем, свеклой и прочим», а декабрист Д.И. Завалишин замечал, что «… число овощей, употреблявшихся в крае, было очень ограничено».⁶ После пребывания декабристов, особенно в Чите и Петровском заводе, «огородничество, садоводство, цветоводство значительно развились в крае» и многие местные жители узнали об этом больше.⁷ Несколько декабристов развили птицеводство и скотоводство, но это не стало большой частью экономики Сибири. Самое главное, что декабристы были важны для сельскохозяйственного развития Сибири, и «… с именем декабристов связаны и первые попытки рационализации земледельческого хозяйства».⁸

  Наблюдение 

  Наука

  Многие из образованных декабристов нашли удовлетворение в научных и натуралистических исследованиях. Оказавшись в инородческом неведомом крае, некоторые декабристы изменили свою точку зрения, когда, как рассказывает Евгений Оболенский, «Богатая флора этого края обратила на себя <общее> наше внимание и возбудила удивление к красотам сибирской природы, так щедро рассыпанным и так мало ещё известным в то время».⁹ Интерес к натуралистическим исследованиям вырос в поселениях, поэтому вырос интерес к коллекциям различных типов. Декабристы Евгений Оболенский и Д.И. Завалишин помнят работу братьев Борисовых, которые «наиболее занимались как собиранием цветов, так и зоологическими изысканиями; они набрали множество букашек разных пород красоты необыкновенной, хранили и берегли их и впоследствии составили довольно порядочную коллекцию насекомых», да и старший Борисов «придумал сам новую классификацию, совершенно тождественную с тою, которая гораздо спустя уже была предложена в Парижской Академии и принята ею».¹⁰ Сибиряк Н. А. Белоголовый, который был учеником П. И. Борисова, рассказал, что Борисов имел «коллекции сибирских птиц и мелких животных, а также великое множество его собственных рисунков»,¹¹ но место этих коллекций оспаривается. Мария Волконская также интересовалась натуралистическими наблюдениями; она поддерживала собственный небольшой сад в своем доме и «собирала гербарий сибирской флоры, подбирала минералогические коллекции».¹² Другим активным натуралистом был И.Д. Якушкин, который занимался ботаникой, географией и метеорологией, а Завалишин напомнил, что «наблюдения за десять лет были переданы в Берлинскую академию наук и очень ценились ею».¹³ Эти исследования и наблюдения были сделаны в Чите, Петровском заводе, а также в Селенгинске, где Николай Бестужев устроил «целую обсерваторию, где производил не только метеорологические и астрономические, но и сейсмические наблюдения».¹⁴ Распространенный интерес к натуралистическому наблюдению расширил малое знание о Сибири.

  Этнография

  Этнографическая работа декабристов была прогрессивной и полной. Некоторые декабристы, а именно А. Бестужев (псевдоним Марлинский), М.И. Муравьев-Апостол, Н. Чижов, Розен, Беляев и Ник. Бестужев, «Попавшие в новый для них край… не остались безучастны к нему и с жаром принялись изучать суровый край и неведомый для них народ, его обычаи, легенды <...> они не остаются рассеянными наблюдателями, а стараются понять и осмыслить виденное»,¹⁵ а вообще они хотели передать все тем, кто хотел узнать о якутах. Марлинский и Чижов интересовались фольклористическими занятиями, но Ник. Бестужев был «одним из первых собирателей бурятского фольклора»,¹⁶ в форме бурятских сказок и песен. М.И. Муравьев-Апостол, Розен и Беляев написали большое количество значимого и актуального этнографического материала, включая «замечания и наблюдения о типе и характере сибирского крестьянина, а также об его бытовой обстановке».¹⁷ А. Бестужев (Марлинский) был особенно заинтересован изучением якутской культуры, что можно увидеть в некоторых его письменных работах: «очерк «Сибирские нравы», посвященный описанию якутского праздника «Исых» — ритуальное приготовление кумыса; «Очерки и рассказов о Сибири» — несколько бессистемные, но интересные и правдивые очерки по разным вопросам быта крайнего севера Сибири: торговля, охота, пути сообщения, езда на собаках, взаимоотношения русских с местным туземным населением, характеристика русских и туземцев, рассуждения о будущности Сибири и т. д.».¹⁸ А. Бестужев хотел больше изучать якутский язык и бытовую жизнь, он изобразил многие черты якутов в своих рисунках. Художественные творения для декабристов часто были способом демонстрации своих этнографических интересов, например, «В балладе А. Бестужева «Саатырь» отразилось какое-то якутское предание о неверной жене; Н. Чижов в поэтической форме передал рассказ о наказанном духами гор русском — «Нуча».¹⁹ Благодаря интересам и работе декабристов Сибирь стала более известной и воспринимаемой как место с уникальной природой и различными культурами, а не только местом изгнания и страдания.

  ---

  ^{1 "Декабристы в Сибири," Отдых на Байкале, туры 2018 - Байкал Профи Тур, Иркутск, http://www.baikalvisa.ru/irkutsk/dekabristy_siberia/. 
  2 M. K. Азадовский (1991), Страницы Истории Декабризма, (Иркутск: Восточно-Сибирское Книжное Издательство), 95.
  3 Ibid.
  4 Ibid., 96.
  5 Ibid., 90.
  6 Ibid., 89-90.
  7 Ibid., 89.
  8 Ibid., 90.
  9 Ibid., 97.
  10 Ibid.
  11 Ibid.
  12 Ibid., 98.
  13 Ibid.
  14 Ibid.
  15 Ibid., 100-101.
  16 Ibid., 102.
  17 Ibid. 
  18 Ibid., 101.
  19 Ibid. 101-102.}
• 1 media/PSX_20180730_221642.jpg 2018-09-16T03:46:46-07:00 Observation and Activity 6 With an abundance of time and energy in exile, many of the Decembrists spent it observing the new environment, experimenting with agriculture, and conducting ethnographic studies. They did not remain strangers to the local population and cultivated a relationship with them; thanks to this connection, the Decembrists found many interests in Siberia. image_header 2018-10-10T10:15:11-07:00 After hard labor, "in preparation for settlement life, many Decembrists took up handicrafts: Prince Obolensky and Bobrishchev-Pushkin turned out to be fine tailors, the same Pushkin, Küchelbecker, Zagoretsky were carpenters".¹ But not all Decembrists mastered crafts only for survival: some simply wanted to satisfy the "zealous thirst for activity" (Rosen's expression), others were simply "inclined to scientific work";² for example, Shakhovsky "conducted observations of local nature from a general propensity for scientific study and to somehow forget the terrible conditions in which his exile continued".³ In general, the Decembrists engaged in study and activity not because of natural curiosity, they were led to these actions by their circumstances. But in the end, "the regional interests of the Decembrists grew in Siberia, deepened by their growing sympathies towards the region".⁴

  Activity

  The agricultural activities of the Decembrists had a huge impact on Siberia: the Decembrists not only provided the region with a lot of new vegetables, they also introduced the local inhabitants to the agricultural economy. So, for example, the Decembrist Bechastnov "had an unprecedented crop of unfamiliar hemp in the vicinity of Irkutsk", V.K. Tiesenhausen "set up an orchard at his own home (in Yalutorovsk),” and thanks to the Decembrists in many parts of Siberia, there appeared many other things: potatoes, cucumbers, watermelons and corn.⁵ In some cases, a plentiful harvest helped "provide many poor people with potatoes, beets and other things," and the Decembrist D.I. Zavalishin noticed that "the number of vegetables used in the region was very limited".⁶ After the stay of the Decembrists, especially in Chita and the Petrovsky factory, "gardening, horticulture, floriculture developed significantly in the province" and many local residents learned more about this.⁷ Several Decembrists developed poultry and cattle breeding, but this did not become a large part of the Siberian economy. Most importantly, the Decembrists were crucial to the agricultural development of Siberia, and “the name of the Decembrists was connected with the first attempts to rationalize the agricultural economy".⁸

  Observation

  Science

  Many of the educated Decembrists found satisfaction in scientific and naturalistic studies. Finding themselves in a foreign unknown land, some Decembrists changed their point of view when, as Yevgeny Obolensky tells us, "The rich flora of this region attracted our attention and aroused surprise to the beauties of Siberian nature, so generously distributed and so little known in that time".⁹ Interest in naturalistic research grew in settlements, and so interest in collections of various types also grew. Decembrists Yevgeny Obolensky and D.I. Zavalishin remembered the work of the Borisov brothers, who "were most engaged in collecting flowers, as well as in zoological research; they collected a multitude of insects of various species and of unusual beauty, stored and protected them and subsequently made up a rather respectable collection of insects,” and the eldest Borisov "came up with a new classification himself, completely identical with that which was later proposed in the Paris Academy and accepted by it".¹⁰ Siberian N.A. Belogolovy, who was a student of P.I. Borisov, said that Borisov had "collections of Siberian birds and small animals, as well as a great many of his own drawings",¹¹ but the location of these collections is disputed. Maria Volkonskaya was also interested in naturalistic observations; she supported her own small garden in her house and "collected herbarium of the Siberian flora, selected mineralogical collections".¹² Another active naturalist was I.D. Yakushkin, who was engaged in botany, geography and meteorology, and Zavalishin recalled that "observations of ten years were presented to the Berlin Academy of Sciences and were highly appreciated by it".¹³ These studies and observations were made in Chita, the Petrovsky factory, and also in Selenginsk, where Nikolai Bestuzhev established "an entire observatory where he made not only meteorological and astronomical but also seismic observations".¹⁴ The widespread interest in naturalistic observation expanded upon the little knowledge about Siberia.

  Ethnography

  The ethnographic work of the Decembrists was progressive and comprehensive. Some Decembrists, namely A. Bestuzhev (pseudonym Marlinsky), M.I. Murav’ev-Apostol, N. Chizhov, Rosen, Belyaev and Nick. Bestuzhev, "who fell into a land new to them... did not remain indifferent to it and with ferfor began to study the harsh land and the unknown people, their customs, legends... they do not remain scattered observers, but strive to understand and comprehend what they saw",¹⁵ but in general they wanted to pass on all those who wanted to learn about the Yakuts. Marlinsky and Chizhov were interested in folklore studies, but Nick. Bestuzhev was "one of the first collectors of Buryat folklore",¹⁶ in the form of Buryat fairy tales and songs. M.I. Murav'ev-Apostol, Rosen, and Belyaev wrote a large number of significant and relevant ethnographic material, including "observations and studies about the type and character of the Siberian peasant, as well as his everyday situation".¹⁷ A. Bestuzhev (Marlinsky) was especially interested in studying Yakut culture, which can be seen in some of his written works: "The essay ‘Siberian customs,’ dedicated to the description of the Yakut holiday ‘Ishik’ - the ritual preparation of koumiss; ‘Sketches and narratives about Siberia’ are somewhat unsystematic but interesting and truthful essays on various issues of the life of the far north of Siberia: trade, hunting, ways of communication, travel by dogs, rapport of Russians with the local indigenous population, characteristics of Russians and natives, reasonings about the future of Siberia, etc.".¹⁸ A. Bestuzhev wanted to study the Yakut language and everyday life more, and he depicted many features of the Yakuts in his drawings. For the Decembrists, artistic creations were often a way of demonstrating their ethnographic interests; for example, "A. Bestuzhev's ballad ‘Saatyr’ reflected some Yakut legend of an unfaithful wife; N. Chizhov in poetic form gave a story about the punished spirits of the Russian mountains – ‘Nucha’".¹⁹ Thanks to the interests and work of the Decembrists, Siberia has become better known and perceived as a place with unique nature and different cultures, and not just a place of exile and suffering.

  ---

  ^{1 "Декабристы в Сибири," Отдых на Байкале, туры 2018 - Байкал Профи Тур, Иркутск, http://www.baikalvisa.ru/irkutsk/dekabristy_siberia/. 
  2 M. K. Азадовский (1991), Страницы Истории Декабризма, (Иркутск: Восточно-Сибирское Книжное Издательство), 95.
  3 Ibid.
  4 Ibid., 96.
  5 Ibid., 90.
  6 Ibid., 89-90.
  7 Ibid., 89.
  8 Ibid., 90.
  9 Ibid., 97.
  10 Ibid.
  11 Ibid.
  12 Ibid., 98.
  13 Ibid.
  14 Ibid.
  15 Ibid., 100-101.
  16 Ibid., 102.
  17 Ibid. 
  18 Ibid., 101.
  19 Ibid. 101-102.}